"Теория всего" невозможна. В принципе
К 1931 году Курт Гёдель доказал свою вторую теорему о неполноте, которая утверждает, что если формальная логическая система непротворечива, то она не может доказать обратное. Проще говоря, существует некий компонент, формула или уравнение, обосновывающая непротиворечивость системы.
Из чего следует два вывода.
Первый. Любая логическая система имманентно теологична, так как ее основополагающий элемент принимается на веру. В математике, физике, космологии, социологии, психиатрии необходим демиург, тоска отсчета, от имени которой выстраивается знание или логика повествования, научный дискурс. В этом плане не произошло сепарации науки от веры.
Второй. Появляется логическое основание предположить, что любая научная теория неточна и неполноценна в том смысле, что она требует постоянной модернизации. Поэтому абстрактная теория всегда остается на уровне рабочей гипотезы, а такие универсальные построения, как теория всего, выступают в роли больше маркетинговой стратегии, нежели научного целеполагания.
В свое время Галилей утверждал, что любая физическая теория, претендующая на описание реальности, должна делать предсказания, которые выдерживают экспериментальную проверку. Таким образом он обнаружил, что тяжелые и легкие объекты одинаково ускоряются под воздействием силы тяжести. Позже результаты пизанского эксперты легли в основу понимания того, что гравитация - это не сила, а искривление пространства-времени, на которое все испытываемые объекты реагируют одинаково.
Галилей: И все-таки она вертится!
Смиренная тактика Галилея положила начало современной физики. Но новая культура ученых, кажется, бросает вызов базовым принципам. Например, пионер теории космической инфляции Алан Гут вообще высказался в том плане, что его детище нефальсифицируемо, нельзя доказать ложность теории. Он также утверждал, что речь идет о математической структуре, подобно калибровочным теориям, которая должна быть признана истинной, описывающей реальность. Эксперименты необходимы лишь для того, чтобы установить границы степени ее свободы. Другими словами, «правильная» теория достаточно гибка, чтобы соответствовать любым экспериментальным данным о вселенной.
Если так, можно ли считать инфляцию физической теорией, которая подчинена логике Галилея? Как теория может утверждать, что объясняет начало Вселенной, если она не может быть поставлена под сомнение любыми экспериментальными данными?
В настоящее время циркулирует множество альтернативных концепций происхождения вселенной. Есть гипотеза отскока от ранее сокращающейся фазы до большого взрыва и наоборот. Среди астрофизиков популярна версия, что все началось с какого-то особого состояния, связанного с теорией струн. А экспериментатор из Гарварда Синган Чен в рамках нескольких экспериментальных проектов по наблюдению за микроволновым излучением вообще предлагает целый фейеверк альтернативных сценариев инфляционной модели. Возможности математики, как известно, безграничны.
Синган ЧенВсе вышесказанное к тому, что даже гениальная теория не в состоянии охватить всю физическую реальность. В конце концов, геоцентрическая теория эпициклов Птолемея была математически совершенна, а ее рамки достаточно широкими, чтобы описать движение всех планет на небе. Но в конечном итоге она проиграла гелиоцентрической теории гравитации Ньютона, потому что накопленные данные потребовали более точного описания траектории планет.
Несмотря на уроки истории науки, большинство физических теории остаются абстрактными моделями. Такой подход весьма популярен. Особенно когда речь идет о «мультивселенной», гипотезе о о компьютерном моделировании реальности, приложении соответствия AdS / CFT реальному миру. Это же касается новой концепции Стивена Вольфрама, о чем уже писал Alter Science: если возможна наименьшая масса для элементарной частицы, мы сможем измерить ее на основе астрофизических данных.
Но реальный мир не обязан следовать нашим представлениям только потому, что они математически привлекательны. Лучший пример - квантовая механика, фундаментальные принципы которой отличаются от классической физики, но она была навязана посредством многочисленных абстрактных экспериментов.
Известно даже изречение Альберта Эйнштейна в письме к Максу Борну 1926 года: «В любом случае я убежден, что Он [Бог] не играет в кости». Что верно и неверно одновременно, если учесть, что физики и кости могут и поменяться местами.
Поражает другое. Такое впечатление, что астрономы и физики не знают, что принцип фальсификации был сформирован для социальных наук. В естествознании (в широком смысле слова) он не работает. От слова «совсем». А так называемая «математическая красота» не поясняет реальность, она необходима лишь для академической отчетности. Бюрократы не поймут или даже отвергнут новую теорию, если ее базовая формула «несимпатичная». Таковы реальности научного сообщества как консорциума по производству нового знания.
Из чего следует два вывода.
Первый. Любая логическая система имманентно теологична, так как ее основополагающий элемент принимается на веру. В математике, физике, космологии, социологии, психиатрии необходим демиург, тоска отсчета, от имени которой выстраивается знание или логика повествования, научный дискурс. В этом плане не произошло сепарации науки от веры.
Второй. Появляется логическое основание предположить, что любая научная теория неточна и неполноценна в том смысле, что она требует постоянной модернизации. Поэтому абстрактная теория всегда остается на уровне рабочей гипотезы, а такие универсальные построения, как теория всего, выступают в роли больше маркетинговой стратегии, нежели научного целеполагания.
В свое время Галилей утверждал, что любая физическая теория, претендующая на описание реальности, должна делать предсказания, которые выдерживают экспериментальную проверку. Таким образом он обнаружил, что тяжелые и легкие объекты одинаково ускоряются под воздействием силы тяжести. Позже результаты пизанского эксперты легли в основу понимания того, что гравитация - это не сила, а искривление пространства-времени, на которое все испытываемые объекты реагируют одинаково.
Галилей: И все-таки она вертится!
Смиренная тактика Галилея положила начало современной физики. Но новая культура ученых, кажется, бросает вызов базовым принципам. Например, пионер теории космической инфляции Алан Гут вообще высказался в том плане, что его детище нефальсифицируемо, нельзя доказать ложность теории. Он также утверждал, что речь идет о математической структуре, подобно калибровочным теориям, которая должна быть признана истинной, описывающей реальность. Эксперименты необходимы лишь для того, чтобы установить границы степени ее свободы. Другими словами, «правильная» теория достаточно гибка, чтобы соответствовать любым экспериментальным данным о вселенной.
Если так, можно ли считать инфляцию физической теорией, которая подчинена логике Галилея? Как теория может утверждать, что объясняет начало Вселенной, если она не может быть поставлена под сомнение любыми экспериментальными данными?
В настоящее время циркулирует множество альтернативных концепций происхождения вселенной. Есть гипотеза отскока от ранее сокращающейся фазы до большого взрыва и наоборот. Среди астрофизиков популярна версия, что все началось с какого-то особого состояния, связанного с теорией струн. А экспериментатор из Гарварда Синган Чен в рамках нескольких экспериментальных проектов по наблюдению за микроволновым излучением вообще предлагает целый фейеверк альтернативных сценариев инфляционной модели. Возможности математики, как известно, безграничны.
Синган ЧенВсе вышесказанное к тому, что даже гениальная теория не в состоянии охватить всю физическую реальность. В конце концов, геоцентрическая теория эпициклов Птолемея была математически совершенна, а ее рамки достаточно широкими, чтобы описать движение всех планет на небе. Но в конечном итоге она проиграла гелиоцентрической теории гравитации Ньютона, потому что накопленные данные потребовали более точного описания траектории планет.
Несмотря на уроки истории науки, большинство физических теории остаются абстрактными моделями. Такой подход весьма популярен. Особенно когда речь идет о «мультивселенной», гипотезе о о компьютерном моделировании реальности, приложении соответствия AdS / CFT реальному миру. Это же касается новой концепции Стивена Вольфрама, о чем уже писал Alter Science: если возможна наименьшая масса для элементарной частицы, мы сможем измерить ее на основе астрофизических данных.
Но реальный мир не обязан следовать нашим представлениям только потому, что они математически привлекательны. Лучший пример - квантовая механика, фундаментальные принципы которой отличаются от классической физики, но она была навязана посредством многочисленных абстрактных экспериментов.
Известно даже изречение Альберта Эйнштейна в письме к Максу Борну 1926 года: «В любом случае я убежден, что Он [Бог] не играет в кости». Что верно и неверно одновременно, если учесть, что физики и кости могут и поменяться местами.
Поражает другое. Такое впечатление, что астрономы и физики не знают, что принцип фальсификации был сформирован для социальных наук. В естествознании (в широком смысле слова) он не работает. От слова «совсем». А так называемая «математическая красота» не поясняет реальность, она необходима лишь для академической отчетности. Бюрократы не поймут или даже отвергнут новую теорию, если ее базовая формула «несимпатичная». Таковы реальности научного сообщества как консорциума по производству нового знания.
