Почему Оксфордский словарь не смог выбрать «слово года 2020»
Потому, что мир кардинально изменился, а язык это отразил.
Как и в случае со «словом года», которое Collins English Dictionary традиционно объявляет раньше остальных (в 2020-м им стало, как мы сообщали, lockdown), Оксфордский словарь определяет свое «слово» на основе не частоты его употребления в целом, а того, насколько чаще его стали использовать по сравнению с предыдущим годом. Почему же в этом году Oxford Dictionary назвал не одно слово, а несколько (подробно о списке читайте здесь?) И почему, кстати, третий авторитетный словарь, который всегда упоминают в этих случаях, Merriam-Webster, который свое «слово года» еще не назвал, скорее всего, выберет свой вариант, а совпадения между тремя этими словарями очень редки? (Но в этом году, как мы видим, уже совпал lockdown).
Происходит это потому, что словари или другие институции, выбирающие свое «слово года» (в Германии это, например, Общество немецкого языка в Висбадене (GfdS), в Китае и Японии – организации, проводящие интернет-голосование), делают это при помощи не чистой арифметики, а своего субъективного определения трендов. В обосновании своего решения тот или иной словарь или организация, укажут, например (или нет, если у них нет такого критерия), что частота употребления слова года в СМИ увеличилась во столько-то раз (как правило – десятки и сотни) - но выбор среди этих слов всё равно сделают сами.
Причем поскольку, по сути, самые авторитетные СМИ давно являются инструментами влияния на массы, речь у словарей и организаций идет о том, как в данном году называется этот инструмент. Ведь язык, как известно, дает власть над миром – недаром говорят, что «как корабль назовешь, так он и поплывет».
В этом смысле раньше всё было более-менее ясно. Например, Collins Dictionary в прошлом году назвал «словом года» climate strik – «климатическую забастовку», понятие, введенное в широкий обиход благодаря юной шведской экологической активистке Грете Тунберг, когда школьники и студенты вместо занятий шли на демонстрацию в защиту климата, то есть «бастовали».
Оксфордский словарь выбрал год назад «словом года» словосочетание climate emergency на ту же тему – «чрезвычайная климатическая ситуация». А словарь Merriam-Webster, в отличие от них, сделал акцент на другом тренде и выбрал словом года местоимение they (они), которым называют людей, которые не относят себя ни к мужскому, ни к женскому полу.
То есть во всех трех случаях «словами года» были названы слова, обозначавшие явления или, как было сказано выше, «инструменты», которыми «взламывали» существующее положение дел в мире. Отсылки к «чрезвычайной климатической ситуации» требовали кардинальных изменений в промышленности (и они уже активно происходят), а к «сексуальным меньшинствам» - в обществе (и они тоже происходят, включая, например, критерии для награждения «Оскаром»).
Где, кстати, оказалась Тунберг, когда глобальный тренд изменился? Правильно, снова пошла в школу. Перефразируя шекспировского «Отелло», мавр сделал своё дело, мавру пора за парту.
Что же касается этого года, то тут, как было сказано, Оскфордский словарь выбрал несколько слов. Среди них есть уже традиционное «климатическое» - bushfire (название разрушительных пожаров в Австралии.
Есть политические - impeachment, импичмента, которым пытались отстранить от власти президента США Дональда Трампа, и вelorussian («белорусский»), обозначающее уличные протесты против объявленных результатов президентских выборов в Белоруссии. (Можно заметить, что оба этих явления преследовали одну цель, только разными способами).
Есть, наконец, и такие как lockdown и social distancing, обозначающие принципиально новые тренды, коренным образом повлиявшие на жизнь миллиардов людей, и, конечно, слова coronavirus и COVID-19, которые стали спусковым механизмом для этих трендов.
Почему Oxford Dictionary не смог назвать одно слово, как раньше? Очевидно, потому, что современный мир превратился в осажденную крепость, когда те, кто хочет ее взять штурмом, уже не пытаются разбить при помощи «осадного бревна», в роли которого выступают явления, обозначаемые «словами года», какие-то одни ворота, а атакуют ее по всему крепостному периметру. А язык, как чуткий барометр, это показывает.
Фраза «мир уже никогда не будет таким, как раньше», которая была сказана в начале пандемии коронавируса и воспринималась тогда как литературное преувеличение, начинает обретать черты реальности.
Как и в случае со «словом года», которое Collins English Dictionary традиционно объявляет раньше остальных (в 2020-м им стало, как мы сообщали, lockdown), Оксфордский словарь определяет свое «слово» на основе не частоты его употребления в целом, а того, насколько чаще его стали использовать по сравнению с предыдущим годом. Почему же в этом году Oxford Dictionary назвал не одно слово, а несколько (подробно о списке читайте здесь?) И почему, кстати, третий авторитетный словарь, который всегда упоминают в этих случаях, Merriam-Webster, который свое «слово года» еще не назвал, скорее всего, выберет свой вариант, а совпадения между тремя этими словарями очень редки? (Но в этом году, как мы видим, уже совпал lockdown).
Происходит это потому, что словари или другие институции, выбирающие свое «слово года» (в Германии это, например, Общество немецкого языка в Висбадене (GfdS), в Китае и Японии – организации, проводящие интернет-голосование), делают это при помощи не чистой арифметики, а своего субъективного определения трендов. В обосновании своего решения тот или иной словарь или организация, укажут, например (или нет, если у них нет такого критерия), что частота употребления слова года в СМИ увеличилась во столько-то раз (как правило – десятки и сотни) - но выбор среди этих слов всё равно сделают сами.
Причем поскольку, по сути, самые авторитетные СМИ давно являются инструментами влияния на массы, речь у словарей и организаций идет о том, как в данном году называется этот инструмент. Ведь язык, как известно, дает власть над миром – недаром говорят, что «как корабль назовешь, так он и поплывет».
В этом смысле раньше всё было более-менее ясно. Например, Collins Dictionary в прошлом году назвал «словом года» climate strik – «климатическую забастовку», понятие, введенное в широкий обиход благодаря юной шведской экологической активистке Грете Тунберг, когда школьники и студенты вместо занятий шли на демонстрацию в защиту климата, то есть «бастовали».
Оксфордский словарь выбрал год назад «словом года» словосочетание climate emergency на ту же тему – «чрезвычайная климатическая ситуация». А словарь Merriam-Webster, в отличие от них, сделал акцент на другом тренде и выбрал словом года местоимение they (они), которым называют людей, которые не относят себя ни к мужскому, ни к женскому полу.
То есть во всех трех случаях «словами года» были названы слова, обозначавшие явления или, как было сказано выше, «инструменты», которыми «взламывали» существующее положение дел в мире. Отсылки к «чрезвычайной климатической ситуации» требовали кардинальных изменений в промышленности (и они уже активно происходят), а к «сексуальным меньшинствам» - в обществе (и они тоже происходят, включая, например, критерии для награждения «Оскаром»).
Где, кстати, оказалась Тунберг, когда глобальный тренд изменился? Правильно, снова пошла в школу. Перефразируя шекспировского «Отелло», мавр сделал своё дело, мавру пора за парту.
Что же касается этого года, то тут, как было сказано, Оскфордский словарь выбрал несколько слов. Среди них есть уже традиционное «климатическое» - bushfire (название разрушительных пожаров в Австралии.
Есть политические - impeachment, импичмента, которым пытались отстранить от власти президента США Дональда Трампа, и вelorussian («белорусский»), обозначающее уличные протесты против объявленных результатов президентских выборов в Белоруссии. (Можно заметить, что оба этих явления преследовали одну цель, только разными способами).
Есть, наконец, и такие как lockdown и social distancing, обозначающие принципиально новые тренды, коренным образом повлиявшие на жизнь миллиардов людей, и, конечно, слова coronavirus и COVID-19, которые стали спусковым механизмом для этих трендов.
Почему Oxford Dictionary не смог назвать одно слово, как раньше? Очевидно, потому, что современный мир превратился в осажденную крепость, когда те, кто хочет ее взять штурмом, уже не пытаются разбить при помощи «осадного бревна», в роли которого выступают явления, обозначаемые «словами года», какие-то одни ворота, а атакуют ее по всему крепостному периметру. А язык, как чуткий барометр, это показывает.
Фраза «мир уже никогда не будет таким, как раньше», которая была сказана в начале пандемии коронавируса и воспринималась тогда как литературное преувеличение, начинает обретать черты реальности.
